Призраки, блуждающие вокруг священника, это дело привычки. Не для всех, конечно, а только для тех, у кого непробиваемая и перепрограммированная психика не обращать внимание на подобные потусторонние вещи. С ними жить можно, если действительно игнорировать их безостановочный гул, но у каждого есть своя точка предела и, кажется, Данте ее почти достиг. Видеть каждый день лица убитых по приказу отца, слышать их непрекращающиеся обвинения и пожелания в скорейшей смерти. Как они там говорят?
  «Сдохнешь как пес. Сгниешь и потеряешься в небытие.»

Виски продолжают пульсировать, соблюдая определенный диапазон времени в две минуты. Боль не слишком сильная, чтобы мужчина начал корчить лицо в гримасу, которая может испугать девушку, стоящую напротив, хотя она кажется не из пугливых. Что-то ему подсказывает, что она пришла не за исповедью, даже после ее простого «да». Она врет, умело врет, но он распознает ложь, но дает ей шанс исправить ситуацию и пока бездействует, — Пройдемте тогда в исповедальню? — с добротой спрашивает ее Данте, указывая рукой в сторону деревянной кабины, по обе стороны которой закрывающиеся окошки, занавешенные непрозрачной сеткой, — Даже предположить не могу, в чем же провинилась столь юная леди, как вы? — он вежлив и спокоен, как и со всеми посетителями церквей, где он служил, но данную особу он выделил бы из списка «обычных», потому что она не казалась ему таковой. Все дело в ее глазах? Или в лице? Он не мог распознать. Он с равнодушием относился ко всем приходящим, кто молился, исповедовался, просил помощи. Он отчетливо видел в тех лицах боль и отчаяние, и стоящую за ними надежду на божественную силу, но Данте не видел подобного в ней. Вряд ли она вообще верит в Бога, но интерес в ее цели пребывания здесь возрастает.

Призрак продолжает жужжать над ухом, тем самым вызывая раздражение в гончем, но он успевает сделать глубокий вдох, а после выдох, успокаивает себя и контролирует. Помнится, до смерти его трудно было вывести из себя. Эдакая машина для убийств. Выжжены все чувства до тла, но отец сжалился, оставив лишь жестокость, бессердечие, беспощадность. Все, что ему было нужно для идеального прицела и ноль вероятности неудачи. Убийство женщин, мужчин, детей — не моргнув и глазом, не дернув рукой, будто робот держит в руках оружие, вглядываясь в прицел. Но сейчас все иначе. Эти непрекращающиеся голоса день за днем выводят из себя, стремительно вытаскивая из него зверя, чья цепь скоро порвется. Хотелось сорваться, попросить призрака заткнуться, но этого не потребуется. Голос умершей девушки исчезает, даже она удивлена. Говорит, говорит, но слова не слышны. Данте выдыхает с облегчением, расплывшись в улыбке. Он понимает, что благодарностью обязан незнакомке, но надолго ли умершая затихла? Может ли эта девушка проделать такой фокус с остальными призраками?

— Медиумы могут и так? Не знал, благодарю, — едва заметный поклон, так еще благодарят? Вычитал в книге по этикету, что этот жест принимают за знак благодарности или он выглядел глупо и несовременно? — Думаю, она еще успеет наговориться, — с сарказмом произносит гончий, бросив быстрый взгляд на призрака. Уголки губ слегка дернулись вверх, создав легкую ухмылку. Призрак не упустила это движение из внимания, разозлившись. Пытаясь пробиться сквозь безмолвный барьер, она открыла рот шире. Предполагается, что она начала кричать, но без звука непонятно.

Галеано младший вновь решает напомнить незнакомке про исповедь, а то, кажется, что она позабыла об этом, отвлекаясь на незваного гостя в виде мертвеца, но медиум начинает говорить первой, попытавшись отвести его в сторону, словно хочет сказать что-то секретное, поэтому лучше скрыться в безлюдном углу, чтобы чужие уши не подслушивали.

— Говорите, Вас сводит с ума этот надоедливый призрак? Я могу от неё избавиться, отправлю в мир мертвых, пусть отдыхает бедная.

Он усмехается на ее предложение, но в то же время не сказать, что он не удивлен, и оно его не привлекает. Разочаровать ее сейчас или подождать? Откуда в нем зародился этот азарт? Обычно, он сразу отказывает, как только слышит глупость, но тут непонятный интерес, возникший сразу, как только Данте встретился с ее глазами, — Заманчивое предложение, и что ты хочешь взамен? — она не выглядит добродетелем, который предлагает услугу даром, поэтому здесь должно быть «но». Когда он слышит то самое «но», он еще больше усмехается, едва сдерживая смешок, что норовит сорваться с губ.

— Откуда вам известно, что эта, как вы выразились, ненужная книга у нас в подвале? И с чего вы решили, что у нас в подвале вообще есть книги? И последний вопрос, — он наклоняется вперед, но не переходит границы, оставляя между их лицами сантиметров двадцать, — Почему вы вообще решили, что она ненужная? — интерес вырастает, что же это за книга такая? И в подвале этой церкви действительно есть ненужные книги? Он не знал, ведь здесь гончий лишь на время.

— Очень приятно, мисс Уорд, — он приветственно улыбается ей в ответ, соблюдая вежливость и галантность. Отец его этому не учил, он сам каким-то образом научился не быть той мразью, которую из него пытался сотворить отец. Несколько фильмов о здоровом поведении мужчины вбили в голову Данте новые установки, которым он придерживался. Правда, на протянутую руку кинул безразличный взгляд, никак на это не ответив. Он предпочел не скреплять знакомство рукопожатием, подобный жест не входил в поведение священника, — Вы можете называть меня Данте, — он опустил фамилию, переживал, что она у каждого на слуху. Узнав кто о его происхождении, сразу бы приписали родство к Диего, а следом и к Лиге Убийц. Знающие были осведомлены об организации и об их лидере, поэтому Данте никак не хотел, чтобы общество знало о его связи с ними. Он переродился. Он теперь другой. Обычный священник, кочующий по церквям.

Гончий совсем не понял, о каких супер героях идет речь. Она что-то невнятное говорит и, кажется, не на их языке. Его удивление было неподдельным, будто ребенку рассказывают азы мира, о которых он должен знать. Что-то новое, что-то непонятное, но определенно интересное.  Его заинтересовали супер герои, кто они такие? Кто такой Тони Старк? Капитан Америка? Тор? Он впервые слышит о них, но эти личности показались ему весьма увлекательными, поэтому он задал вопросы: — С ними можно познакомиться? — чистое любопытство, он бы пообщался с этими людьми, так как из ее рассказов они действительно считались могущественными.

Ее рассказ кажется логичным, он больше не вызывал сомнения, поэтому ему пришлось сдаться. Он не увидел в ее словах скрытой угрозы, которую распознает по щелчку пальцев [спасибо отцу и тренировкам]. Он вздыхает, опуская голову вниз, принимая свое поражение, а затем возвращает голову в исходное положение, устремив взгляд на девушку. Губы скривились в улыбке: простой, обычной, доброй, принимающей, — Я вас понял. Пройдемте, — он указывает на дверь в стене, которая ведет к коридорам, а коридоры ведут в комнату и в подвал, где по ее рассказам находится та самая книга.

Данте шагал впереди, но старался не забегать вперед девушки, чтобы не упустить из виду. Хоть он и поверил в ее слова, но настороженность никогда не была лишней. Был бы он простым и необученным человеком, то девушка давно бы держала книгу в руках, но отец учил иному. Он помнил его наставления, они были частью его, его привычкой. На уровне рефлекторов, которые срабатывали в нужный момент. Они прошли коридоры, наконец-то дойдя до двери подвала. Данте остановился, обратившись к Карле, но не оборачиваясь на нее, — Уверены, что книга тут? — после заданного вопроса, он все же кинул взгляд на юную особу, — Я никогда здесь не был, поэтому не уверен, что книга все же здесь. Тут обычный хлам, - он выдохнул, а затем отворил дверь в подвал. От двери вела лестница вверх, как в фильме про Монашку, а там уже и потайные лабиринты, из которых удасться выбраться только самому сообразительному. Данте, как джентльмен, предложил Кайле пройти первой. Нет, нет, он не боялся, как может показаться с первого взгляда, просто он галантен. Наверное, он не подумал об этом, когда предложил ей пройти вперед в темное подземелье [подвалы этой церкви можно назвать только так]. Он все же не умеет обращаться с женщинами. Его опыт состоял в том, что отец его тащил в какой-то стрип клуб или бордель, женщина делала все, чтобы запустить эрекцию, а когда это получалось, то принимала в себя его член, доводя и себя, и его до пика удовольствия. Делал он это безэмоционально, просто потому что просил отец. Взаимодействие с Кайлой было для него новым. Он мог поговорить с женщинами в церкви, но они были либо замужем с детьми, либо пожилыми. Не его тип. Поэтому он ведет себя неуверенно, но старается скрывать это.

— Расскажите мне еще про ваших супер героев, Кайла, — он смотрел вперед, ни разу не обернувшись на медиума. Его искренний интерес он не мог контролировать, ведь ему правда хотелось узнать про каких таких героев она говорила. Он верил в то, что Тони Старк реален, как и Капитан Америка. Странные имена, ничего ему так и не разъясняющие.

— Скажите, мисс Уорд, как вам поможет книга, контролирующая нечисть, изгонять ее? Вы прочтете заклинание, и она вам подчинится? А что дальше? — Данте как-то старается наладить диалог, что не идти в тишине. Потолки осыпаются в буквальном смысле,  проходы старые, что может стать причиной обвала. В какой-то момент ему показалось, что стены обрушатся, он рефлекторно схватил девушку за талию и прижал к стене, закрывая ее своей широкой спиною, но в итоге ничего не случилось, но не отстранился, смотрел на нее будто зависший на чем-то увлекательном, — Извините, я подумал, что потолок обрушится. Не хотел распускать руки, — он пребывал в таком положении еще некоторое время, но позже отстранился, продолжив путь уже молча. Черт, ты что творишь, Данте?