Черный маг отметил для себя занимательное наблюдение, когда душил Итана, желая проучить его за то, что подал голос, хотя того не просили. Поведение сирены — вот, что сразу бросилось в глаза. Страх в ее взгляде из-за грядущей смерти подчиненного, которых как бездомных собак сыщешь на каждом углу. Кроме того, он не доверял Итану, несмотря на то, что тот служил адскому гончему. Итан был слишком мягок и добр, и Брейк не раз отмечал эти качества, когда наблюдал за ним. Такие хлюпики в подчиненные лидеров Картеля не годятся. Зарксис пожалел, что не сломал ему тогда шею, хотя сломанная шея вряд ли умертвит его на постоянку.

В голове мага возникает догадка, что у Итана и этой рыбешки могла быть связь, и будет занимательно озвучить ее Локлену, когда тот будет наконец-таки найден. Лицо Брейка посетила злобная ухмылка. В голове сразу возникли картины, где Локлен издевается и наказывает их обоих. Даже если эта догадка не верна, почему бы все равно не вставить палку в колеса?

Брейку нравится ответ сирены про ее лучший вариант смерти — в муках, нежели от его рук. Она боится его, и это верное решение. Она лишь знает малую часть на что он способен, но с каждым разом его методы убийства становятся все изощреннее и извращеннее. Особенно с теми, кого он терпеть не может, как в случае с Мэделин.

— Умная рыбка, — с издевкой отвечает ей, а ухмылка становится еще шире, показывая переднюю часть зубов. Скрещивая руки на груди и облокотившись спиной о стену, он со скукой наблюдает как она начинает есть. Откуда в нем столько благородства, что он дает той, кого не выносит, пищу и избавляет на время от оков? Всему виной Локлен. Точно, он. Если бы он был осмотрительнее, то не позволил бы этой суке схватить себя. Как же бесит. Брейк не нанимался быть нянькой для рыбы.

— А ты для начала не хочешь сказать мне спасибо за ужин? Или вас в океане и манерам не учат? — он слегка возмущен, но не удивлен, лишь закатывает глаза на ее беспардонность. Дождавшись, когда она доест, он щелкает пальцами, подавая знак Итану, — Убери, — это было как издевательство в адрес подчиненного, ведь Зарксис с легкостью мог бы заставить поднос исчезнуть, но ему очень хотелось показать тому его место — место собаки, которая всегда должна выполнять приказ.

— Ох, неужели в твоей голове все же есть извилины, а не просто опилки? — с наигранностью произнесит черный маг, тихо посмеиваясь, — Решили, — он выдерживает паузу, - И стали, — он делает акцент на последнем слове, а на лице возникает зловещий оскал, — В подробности я вдаваться не буду, просто знай, что перед тобою стоит новый лидер Лауруса, — он сдвигается с места, направляясь к сирене. Медленно, неторопливо, повременив с разговорами. Оскал становится больше, уголки губ почти дошли до его ушей, а затем он останавливается перед ней и резко выпадает вперед, удерживаясь руками об изножье кровати, чтобы не свалиться прямиком на Мэделин. Лицо мага оказывается в нескольких сантиметрах от лица сирены. Оскал быстро сменяется широкой улыбкой безумца, где видны все тридцать два зуба. В ее глазах застыл всепоглощающий страх, и маг в восторге от этого зрелища.

— Теперь ты должна будешь стоять на коленях и кланяться мне в ноги, рыбка, — он с большим удовлетворением смеется ей в лицо, — А если ты этого не сделаешь, я одарю тебя такими пытками, что ты будешь умолять меня убить тебя, — он отталкивается назад, но наблюдает за ее реакцией. В это же время вернулся Итан, отнесся поднос с грязной посудой на кухню, и встал на прежнее место, смирно стоя и ожидая следующего поручения. Зарксис едва ли заметил его, но не обернулся.

На ее слова о ненависти к гончему он издает недоверительный смешок, но и не придает ее словам значения. Ему доводилось сталкиваться с Мэделин, хотя он всячески старался избегать этих встреч, потому что она его безумно раздражала. Он еле сдерживал себя, чтобы та не оказалась одной из его жертв. Когда Брейк видел ее, то не раз улавливал ее странные взгляды в сторону гончего. Они были наполнены не только ненавистью, но там крылось что-то еще. О таком похищенные девочки стараются молчать, как только ловят себя на мысли о симпатии к своему похитителю. Жертвы, влюбленные в своего тирана. Кажется, это прямая дорогу к психиатру. Может быть, у Локлена и был расчет именно на создание подобных чувств у Мэделин? Или это нелепая случайность? Однако, он был уверен в том, что Локлен не стал сам заложником этих чувств. Брейк и Хейг были похожи, поэтому маг был убежден, что сирена — это очередная кукла, с которой гончий будет играть до момента, пока она не сломается, а после, как и остальные сломанные игрушки, будут выкинуты и забыты.

— Любящий? Любимой? — повторяет за ней маг, чьи слова вызывают в нем огромное недоумение. Он выгибает бровь, а затем начинает громко и сильно хохотать, совсем себя не сдерживая. Он хватается за живот, то выгибая спину, наклоняясь назад, то скручиваясь и наклоняясь вперед. Смех заполнил весь подвал. На лице Итана дернулся нерв, но он не смел скривить лицо в недовольную гримасу, иначе если бы черный маг заметил, то голова подчиненного точно слетела бы с плеч.

— Ты правда такая наивная дура или просто прикидываешься? Мама много сказок тебе в детстве читала о принцах и принцессе-русалочке? Опустись на землю, рыбешка. Напоминаю, Локлен никакой не принц, он — твой жуткий кошмар, а я еще хуже, — смех прекратился, а Брейк смахнул слезинку от смеха с глаза, — Ты меня позабавила, Мэделин. Ведь не каждому удается это сделать, — похвалил ее, а затем продолжил, — Локлену чужда любовь. И вряд ли он полюбит тебя. Как ты думаешь, почему он стал гончим? Явно не из-за того, что постиг наивысшее чувство во Вселенной, которому посильно абсолютно все. Это же бред. Любовь — это слабость, а я не позволю, чтобы Локлен ею обзавелся, — Брейк обходит кровать, подойдя вплотную к краю. Он резко хватает сирену за волосы на затылке и заставляет откинуть голову назад, -  Не позволю, чтобы ты стала тем оружием, с помощью которого наши враги поразят его, — он сжимает ее волосы сильнее и тянет вверх, заставляя ее чуть подняться. Смотрит на нее пренебрежительным взглядом. Он не шутит. Он никогда не шутил на ее счет, — Уж лучше Локлен будет всю жизнь меня ненавидеть за то, что я убил тебя, зато останется неуязвим, чем будет предан тобою, — он делает секундную паузу, явно что-то вспомнив из прошлого, — Ты уже предавала его, так ведь? — грубее тянет ее голову назад, заставляя смотреть ему в глаза снизу вверх, — Сбежала с джинном, раздвинула ноги как шлюха. Ты знала, что Локлен найдет тебя. Это лишь вопрос времени. Ты знала, что он сделает с твоим любовничком, — Брейк кидает мимолетный взгляд на место, где лежит труп ее бывшего любовника, — Но ты все равно сбежала. Не притворяйся доброй девочкой, Мэделин, ты не такая, иначе бы сидела смирно в картеле и уберегла бы Томаса от пыток и смерти. Его ведь так звали? Т о м а с? — произнес имя смертника по буквам, медленно, протянуто, будто аккуратно вырисовывал каждую букву его имени.

Брейк потянул Мэделин с кровати и кинул ее к разлагающемуся трупу ее любовника, — Ты убила его, — присев позади нее, упираясь одним коленом о пол, он обхватывает пальцами ее шею сзади и надавливает на нее, заставляя девушку наклониться к трупу ближе, а точнее к его лицу, — Посмотри на него, рыбка. Он влюбился в тебя, доверился тебе, а ты убила его, — пальцы ползут вниз, обхватывая всю ее шею, и Брейк резким рывком тянет сирену за шею к себе так, что ее спина упирается в его широкую грудь. Его губы нависают над ее ухом, — Я не позволю, чтобы подобное случилось с моим другом. Поэтому я предупреждаю тебя один раз. Если ты еще раз предашь Локлена, то я найду всю твою семью и буду пытать их до смерти, а ты будешь за этим наблюдать, зная, что именно ты виновата в их страданиях. Ты усекла? — он удерживает ее за шею мертвой хваткой. Итан хочет помочь, но не смеет и с места сдвинуться. Слабак. Знает, что это движение будет для него последним.  Ему не выиграть в схватке с черным магом.